Sign In Sign-Up

Смилуйтесь, четыре черепахи,
забирая под свое крыло.
Вытряхая лошадь из папахи
конника, которому везло

в детстве с черепахами и счетом,
устным, как умение прощать.
Лошадь, увлеченная полетом,
успевает конника стращать

черепашьей скоростью прощенья.
"Дважды два четыре" из руки
лошадь забрала, как угощенье.
Детство забрала и кулаки.

Смычок мохнатый из капкана
группа саблезубых бурлаков
тянет, как из клюва пеликана
в эмиграцию напротив Соловков.

Бурлак веревкой промокает
свои глаза и телеса.
Капкан во рту его сверкает.
Рябью покрывается роса.

На Соловках бизон мурлычет,
щелкает колибри язычком.
Капкан с Америкой граничит.
Скрипач проткнул ее смычком.

Собака улыбается пожару.
С пожарника улыбчивая тварь
сдувает пыль. Улыбчивая пара
пылинку пеленает, как букварь.

Спасибо, букварю-невозвращенцу.
Он - пыль чужого языка.
Он - тварь, которая младенцу
не улыбается, пока

супружеская пара отдыхает
с пожарником и без лаптей.
Родная буква на собаку лает.
Супруги делают детей.

Спичку из паровозной топки,
белую, как изба,
Машинист вынимает робкий.
Привокзальная голытьба

видит пиршества избяные.
Повылазила из клубка.
И на стены его нитяные
спичку вешает за бока.

Старик чаевничает в танке.
Стальное блюдечко цветет
цветами легкими, как санки.
И лошадь соловьем поет.

И соловей поет не хуже.
И окружным путем в броню
въезжает внук из полукружий
окопов дедовых. Коню

он зуб фарфоровый подарит.
И деда поцелует в лоб.
И ласково себя состарит,
как Ноя мировой потоп.